Юронга (от самых верховий до Б. Поля)

Отчет по результатам прохождения р. Юронга от верховий до дер. Большое Поле.

 

Итак, задачей экспедиции было разведать возможность заброски и прохождения реки Юронги в местах непригодных для сплава (с).

Собственно изначально собирался разделить это на два этапа — 2 апреля проверить возможность и маршрут заброски от дорог общего пользования до первого пересечения русла реки с рукотворным подходом (насыпь УЖД), а также количество воды в этом месте.

Была мысль частично забросить снаряжение, чтобы не ходить первый раз впустую

А уже с 9 апреля планировалось собственно прохождение.

Однако погода внесла свои коррективы — по состоянию на 31 марта, начался резкий рост уровня по гидропосту в дер. Б.Поле, что говорило о начале паводка более чем на две недели ранее среднестатистического.

Поэтому принял решение пробовать штурмовать в период максимально высокой воды, несмотря на то, что придется идти в одиночку — напарник в это время не может.

Как показала практика, решение было вполне верным — остатки снега на маршруте заброски позволили закинуть плавсредство и все остальное одной ходкой волоком, а прохождение реки по максимуму воды в условиях среднего паводка, значительно облегчило преодоление завалов (вода начала падать с 5 апреля, судя по моим вешкам, позднее наблюдение подтвердилось данными гидропоста).

В целом, река по высокой воде показалась полегче реки Черной (притока Усты), на водную часть маршрута ушло 4 дня (растянул до 5), однако еще на заброску-выброску ушло три дополнительных дня, и это самое сложное в этом маршруте.

Следует понимать, что никто из местных в это время не повезет на точку ни на каком транспорте, поэтому следует готовиться к 12-20 км пешки в зависимости от удачи. У меня ушел полный световой день только на перемещение от машины до реки.

 

Итак, 1 апреля, в день дурака, собираю все что необходимо для одиночного пребывания в водном походе, и выезжаю в район Тонкино.

По плану хочу доехать до дер. Хвойное, находящейся в относительной близости к старту водного маршрута, а оттуда уже идти пешком.

Однако сюрпризы начинаются гораздо раньше — после дер. Пахутово дорога заканчивается, дальше идет полевая дорога, местами подсыпанная щебнем, но раскисшая; а в непосредственной близости к дер. Хвойное она превращается в неезженный сугроб.

К подобному развитию событий мы с боевым уазом были готовы, однако расчитывали что это произойдет ПОСЛЕ дер. Хвойное, а не до. Тем не менее, с применением спецсредств и такой-то матери, доезжаю до деревни, где прямо на поле решаю остановиться на ночлег.

 

С утра 2 апреля по моим следам приезжают егеря на снегоходе, смотрят на то, как я упаковываю лодку, и осторожно, держа палец на кнопке вызова неотложки спрашивают, где же я собрался тут плавать.

Три раза переспросив, что я точно собираюсь дойти до Юронги и пройти ее, взвесив экипировку и покрутив пальцем у виска, уезжают, оставив телефон с просьбой позвонить, если я вообще выживу.

Осматриваю предполагаемое направление в сторону урочища Ларионовское, понимаю, что оптимально для меня будет перемещаться по неглубокому снегу, волоча все оборудование одним махом. Проблема в том, что ближайший путь проходит по заросшему полю, которое лишь эпизодически покрыто языками снега, в связи с чем прямое прохождение невозможно — нужно идти галсами, придерживаясь теневых окраин леса.

Идея проехать машиной еще дальше отметена, так как за неделю стаивания снега, низкие участки поля могут стать абсолютно непроходимы для колесной техники.

В 9 утра выдвигаюсь и в течение трех часов достигаю реки в урочище Сидоровский.

После перекуса перехожу старый мост, и упираюсь в заросшую вырубку, за которой по моим данным должен быть выход на межквартальную просеку.

Ошибка была в том, что более-менее оптимальное направление как оказалось существует через урочище Ларионовское, однако для этого надо было спуститься ниже по Кунашу, а я этого естественно не знал.

В процессе разведки дороги выхожу на большую бесснежную уже вырубку в районе Ларионовского, и неожиданно теряю на ней навигатор. После получаса нервных поисков (проблема не в том, что заблудишься, а в том что невозможно отмечать путевые точки, к чему очень привык), навигатор все-таки нахожу около единственного приметного места на этой огромной вырубке — повезло, что выпал именно там. Без снега следов нет, и вспомнить где и как шел крайне сложно…

Следующие три часа уходят на протаскивание по азимуту.

И наконец — просека к узкоколейке.

С одной стороны облегчение — есть направление и свободно от растительности, с другой, на просеке неожиданно много снега — местами по колено, снег теплый и кашеобразный, идти не просто. Ближе к УЖД спасает след лосенка, шаг которого совпадает с моим, и идти по его следам оказывается гораздо легче.

Пройдя два квартала (оставив по левую руку 58 квартал), выхожу на насыпь УЖД, и двигаюсь на восток, к реке.

Закатное солнце провожает меня прямо до места следующей ночевки — около пересечения с рекой Юронга.

 

3 апреля

Старт водного маршрута. Река ниже УЖД представляет из себя пойму, покрытую льдом и небольшими полыньями с текущей водой. Плыть там негде. При этом, это точка принятия решения — уйдя вниз по течению, вернуться будет уже нельзя.

Но раз уж дошел до сюда, решаю продолжать штурмовать дальше, в конце концов прошел же я волоком 12 км вчера, значит и по руслу протащу, пусть поменьше из-за завалов, но все же.

Поднимаю болотники, беру чалку, и вперед.

Первый километр представляет себя каскад из прудов, образованных боборовыми плотинами.

Стоячая вода еще покрыта льдом, и только после плотин образуются небольшие участки русла шириной в байдарку, и протяженностью 20-30 м. После чего снова уходят под снег и лед.

Основная сложность заключается в том, что утопая по колено в сугробе, можешь провалиться по пояс под лед, потому что характер того, что под сапогами угадать решительно невозможно.

Стараюсь держаться края поймы, где вода (снег, лед) еще есть, но провалиться нельзя.

Особенно аккуратным приходится быть непосредственно на подходе к плотинам — глубина может быть достаточно серьезной.

Мало-помалу, начинают появляться открытые участки русла, шириной 2-3 м, однако воды все еще недостаточно для сплава.

Примерно через километр от моста, наконец-то проплываю первые 20-30 мдо бревна.

Начало сплаву положено!

К удивлению, безымянные притоки Юронги, обозначенные на карте, приносят достаточно много воды, и к концу дня я уже сплавляюсь по реке шириной 10-12 м(это конечно не русло, а зона относительно свободная от растительности) и глубиной до 2 м.

Река прогрессирует гораздо быстрее, чем можно было ожидать.

Ближе к вечеру пересекаю второй по течению УЖД мост (ветка к реке Шклея). От него остались только пеньки опор, однако насыпь вполне проезжая.

После моста в какой то момент речка выходит к относительно высокому левому берегу с сосняком, где есть много сухих полян, дров, и интересное место с каким-то то ли старым волоком к реке для сплава леса, то ли усом узкоколейки.

Это место я самонадеянно прохожу, не подозревая, что для ночевки это лучшее, что есть на ближайшие пару дней...

От моста за день прохожу около 3-х с небольшим километров.

Понимая, что солнце садится, а сухих берегов нет и в помине, нахожу среди затопленного леса небольшое пространство у больших елей, где есть пяточок для костра и палатки — там и встаю. Кругом вода. Уже ночью приходит мысль, что за ночь меня может попросту затопить :)

 

4 апреля

По вешке да и на глаз видно, что вода прибыла, однако не настолько, чтобы смыть палатку, это радует. Прибавка за ночь — порядка 4 см, и это с учетом того, что ночью вода обычно падает из-за падения температуры окружающего воздуха.

Совершаю небольшую прогулку в сторону от реки до пересечения просек, чтобы оценить присутствие человека в этих краях.

В девять утра отчаливаю от места ночевки. Река при таком уровне воды на второй день путешествия представляет из себя достаточно быстрый поток со свободным от растительности руслом шириной 12-15 м, не считая подтопленного леса, что более чем достаточно для комфортного перемещения. Завалы встречаются, но не часто, хотя и неприятные еловые — в течении первых полутора часов. Однако со второй половины дня появляется новый тип препятствий — ледяные заторы. Длина их как правило невелика, от 10 до 30 м, однако преодолеть их бывает достаточно сложно — для обноса слишком долго, обплыть часто негде. Приходится или залетать на них и ломать весом, либо долго и нудно продалбливаться по самому короткому азимуту. При этом ближе к концу дня заторы начинают встречаться чуть ли не на каждом повороте реки, что вызывает беспокойство: не дойдет ли дело до череды непреодолимых по длине заторов ниже по течению.

Иногда выхожу обследовать берега в приметных местах, где обнаруживаю следы древней цивилизации — замшелые пни и трассы старых УЖД усов, не указанных ни на каких картах.

К середине дня достигаю, наконец, самой верхней из известных до сих пор точек старта сплава по Юронге — третьего УЖД моста через реку, к юго-востоку от урочища Боровка, откуда в 2004 году стартовала группа Сергея Соловьева.

Не знаю, тот ли мост попал на их видео, но в 2023 от старого УЖД моста остались только опоры с нижними поперечинами. Хотя автомобильный подъезд есть с обеих сторон — и в 20 м ниже по течению сделан новый легкий мост для легковых машин.

Но никаких свежих следов конечно же нет. Не видел я свежих следов и все последующие дни.

Все мое путешествие эти дни проходит в абсолютном одиночестве.

На этом месте делаю привал, и совершаю небольшие прогулки по усу УЖД в стороны. Впрочем, ходить оказывается гораздо тяжелее, чем сплавляться — слишком много еще в лесу снега, ни пройти, ни проехать.

Сама река в районе моста достигает уже ширины 15-20 м, при этом воды в ней сильно больше, чем на видео С. Соловьева. Видимо они ходили в мае, а половодье на Юронге очень короткое.

По берегам реки (по залитому лесу) появляются заросли смородины и красивые пихты. Из воды торчат хрустальные останки льдин, омытые водой и сверкающие на солнце всеми своими гранями.

Под вечер на участке затопленной низменной чагры происходит удивительная встреча: заслышав впереди по реке ужасающие звуки, пересиливаю себя и вместо пугача достаю видеокамеру. В награду, стадо кабанов проходит по берегу прямо рядом со мной, с сомнением поглядывая в сторону невиданного разноцветного бревна на реке. Ветер доносит запах соломы от косматых зверюг, которые строгим порядком всем своим немаленьким семейством шествуют по заваленной пойме по своим делам.

Бобров и уток уже не считаю — их на реке полным полно.

 

К вечеру заторы приобретают регулярную частоту и плохой характер — лед становится слишком толстым, чтобы его проломить лодкой, но не дает возможность на него встать, коварно проламываясь в самый неожиданный момент.

Намучавшись с этим, решаю что время работает на меня, и начинаю искать место для ночевки.

С учетом характера берега, нахожу затопленный лес с повышением уровня земли, протаскиваюсь в сторону метров тридцать и нахожу неплохую сухую поляну с наличием дохлых пихт в качестве дров (удивительно, но те, что стоят в воде, практически не горят).

Единственным минусом стоянки оказывается наличие несметного количества клопов вонючек на лесной подстилке. Весь вечер хожу по стоянке окруженный ароматом их раздавленных трупиков, а они тем временем залезают во все доступные им места в экипировке, и в течение последующих дней в живом или не очень виде продолжают вываливаться из самых неожиданных мест.

 

5 апреля

Встаю как обычно в 5:20. Солнце уже золотит верхушки, погода, как и весь поход, обещает быть солнечной. На завтрак, наконец, каша со сгущенкой.

С вечера забыл весло, понервничал, пока искал. Весла на реке слишком важная вещь, чтобы ими разбрасываться.

За ночь вода прибавила 2 см, однако к моменту старта немножко упала, возможно в силу того, что промыло какой-то ледяной затор ниже по течению.

В десять утра дохожу до кордона Юронга, дорога — песчаный грейдер, основательные мосты, но на кордоне никого нет. Судя по следам, зимой ездили регулярно, даже чистили снег, однако с момента окончательного схода снега с дороги свежих следов нет, как нет и людей.

Кордон, как нынче водится, играет не природоохранную, а обратную ей роль, ниже по течению плавают свидетельства веселого времяпрепровождения владельцев территории.

Ледяные заторы, не дававшие мне вчера нормально сплавляться, по-прежнему остаются, однако становятся проходимы или под «высоким» берегом, или по затопленному лесу, что не может не радовать.

Перед впадением Нусы Юронга выходит на открытое пространство, заросшее камышами. В этом месте она несусветно петляет, и, наконец, непосредственно после впадения Нусы выходит к красивейшему нетронутому пихтовому мысу, вдающимся в эту тростниковую пойму своеобразной бригантиной.

Достаточно быстро дохожу до впадения Пиштани. Справа приваливает «ручей» шириной метров 20, как и сама Юронга, и дальше уже начинается вполне себе река пошире меженного Керженца в среднем течении.

По берегу реки, в районе пересечения с просеками, которые на местности не лоцируются, начинают попадаться артефакты антропогенного происхождения — самодельные посудины для ловли с острогой и даже один вагончик, неизвестно как давно сюда попавший — дорога к нему основательно заросла…

Вдалеке раздоется неясный грохот, то ли гроза, то ли далекие стрельбы.

До заката два с половиной часа, и меня начинает беспокоить участок реки впереди, про который известно, что он идет по затопленной местности без четкого русла.

Так как я его не представляю себе совсем, строю гипотезы, что он может оказаться подо льдом, или например будет проходим, но слишком затратно по времени, и я окажусь в темноте посреди болота без пяди твердой земли.

Меж тем выбора особо нет и я продолжаю двигаться вперед.

Буквально сразу после впадения Удреца река с широченного «проспекта Гагарина» сжимается до нескольких метров, дробится и окончательно глохнет в камышах.

Блуждая в протоках, упираюсь в льды, пытаюсь заснять все это безобразие на камеру, и неожиданно та сваливается с крепления и падает в воду. Хотя камера и в герметичном боксе, плавать она не умеет…

Наклониться за ней за борт я, конечно же, не успеваю — да и это опасно, можно перевернуться. Встать и выйти из лодки тоже особо некуда, кругом камыши и неизвестная глубина, незадолго до этого места мне не хватило весла чтобы достать дна.

В легкой панике — жалко не столько камеру, сколько все путевые заметки — все же спрыгиваю в ближайшие камыши. Глубина, к счатью, оказывается по колено.

Разгребаю колотый лед и какую-то траву, понимаю, что при таком течении и глубине в месте падения даже по пояс, найти камеру практически нереально… и вдруг вижу на дне серебристый прямоугольник камеры! Давно так не радовался чистой удаче!..

 

В том же болоте в одной из проток нахожу распиленное дерево, спил очень старый и замшелый, отношу его к той же группе Соловьева, что проходила этот участок 20 лет назад.

В целом, иду, держась условного левого берега, обходя заросли кустов по камышам. Один раз решаю сунуться в кусты, потому что русла совсем нет, а по кустам вода вроде как течет, но это безусловно ошибка — по кустам много бобриных завалов, да и ветки проходить в итого сложнее, чем камыш.

В целом, весь этот спецучасток, конечно, оказывается весьма геморройным — все заросшее, плыть нельзя, только продергиваться за растительность, а выйти и тащить не получится — слишком много воды.

Зато местами попадаются кусты калины, увешанные хорошими гроздьями ягод. Это служит небольшой компенсацией за сложности.

 

Но всему рано или поздно приходит конец, и Юронга, внезапно слившись из небольших ручейков, поросших камышом, превращается обратно в Реку.

Где-то в этом районе мне внезапно встречается участок леса по левому берегу, состоящий из настоящих великовозрастных сосен. Видимо зажатый между Юронгой и Илешмой, отгороженный болотами он остался недоступен для лесорубов и являет собой настоящий сосновый бор, такой какой он должен быть — не из спичек, а из впечатляющих огромных деревьев, после которых Керженские леса выглядят лишь молодой порослью…

Потратив 20-30 минут на общение с Соснами, решаю все-таки продолжить путь, чтобы максимально приблизиться к деревне Кубы. Есть даже желание дойти до туда, так как там есть известная мне баня в которой можно переночевать. Но, увы, солнце садится достаточно быстро, и на ночлег я решаю встать на прекрасной поляне, которая выходит на залив у реки.

Места много, луг абсолютно сухой, дров полно, шикарный вид на закат.

Местечко третьей ночевки является абсолютным лидером по комфорту и красоте. И считаю так не только я, на стоянке нахожу старую кастрюлю и окопанный кругом костер, возможно от одной из предыдущих групп.

 

6 апреля

Встаю как обычно в 5:20, что за несколько дней превратилось со времени «до рассвета» во время «после рассвета».

Кроме завтрака в планах нагреть воды и устроить небольшой душ.

Место действительно оказывается очень красивым, восходящее солнце золотит верхушки деревьев по берегу напротив.

С учетом всех хозяйственных забот, выдвигаюсь на речку только в 10 часов.

Сразу после ночевки идет просека между 93 и 99 кварталом, на которую почти двадцать лет назад, судя по сохранившемуся треку, выезжали ребята из kazan offroad club (маньяки).

Сейчас просека представляет из себя небольшую реку, текущую по оффроадным замесам.

На берегу нахожу железный чайник.

Сразу за поворотом реки — первый в этих местах столик на относительно высоком берегу.

А еще через километр — большая травяная поляна, хутор, со старой дорогой к нему.

Некоторое время трачу на плавание по затопленному лесу. Случайно обратил внимание, что прямо у реки есть место с координатами N57 E46 — таких в области по пальцам пересчитать. Точка находится посреди воды и деревьев, метрах в 150 от берега и представляет из себя просто затопленное место в лесу :)

И, наконец, река расширяется, становится спокойнее, и я уже понимаю, что подхожу к несуществующей нынче деревне Кубы.

 

Первый раз мне довелось бывать там в ноябре 2018 года, когда мы с напарником хотели устроить велопоход по Килемарскому заказнику, но как оказалось, тайгу уже завалило снегом (хотя в городе не было ни снежинки), и ехать на велосипеде уже нереально. Тогда мы пешком, по УЖД, дошли от деревни Бол. Юронга до Кубов, где и были застигнуты сумерками.

Тогда в темноте мне показалось, что по правому берегу стоит множество домов, но это оказалось к сожалению лишь иллюзией. Позднее, уже при следующем посещении я подробно осмотрел правый берег, где на самом деле от большой достаточно деревни осталось лишь одно условно жилое строение в которое приезжает дед-рыбак, да пара развалин.

А вот на левом берегу была относительно жилая и хорошо обустроенная зимовка, с дорогой к Бол. Юронге, да еще развалившийся дом с баней.

Именно эта баня и спасла нас тогда.

Застигнутые темнотой, все промокшие от снега с дождем, мы спрятались в бане, растопили каменную печь, и через три часа в бане оказалось так жарко, что пришлось спать на полках с приоткрытой дверью. К утру, основательно просохнув и согревшись, мы пошли еще по темноте к базовому лагерю обратно, оставив в тайге спасительную баню.

С тех пор дорога та сильно заросла, зимовка развалилась и сгнила, и лишь баня до сих пор стоит цела-целехонька, только крыша с каждым годом все хуже. Очень хочется как-нибудь приехать туда и набросить на крышу несколько листов рубероида, глядишь эта банька простоит еще десяток лет и кого-нибудь из туристов еще раз спасет…

 

На этот раз, трачу около полутора часов на осмотр территории бывшего поселения, пользуясь тем, что в это время года никто из местных не суется в такую даль и топь.

Строения понемногу разваливаются, а в целом видно, что место хорошее и, кстати, первое очевидно пригодное для поселения на Юронге.

Мост в деревне, который часто ошибочно называют узкоколеечным (на самом деле это мост для колесной техники, который связывал оба берега, а УЖД мост ниже деревни), все еще стоит, по крайней мере опоры.

И в этом месте, наконец, наглядно вижу, как река, в которой летом доводилось в этом месте купаться и переходить вброд не замочив шорты, вздулась и превратилась в огромный поток глубиной метра три.

 

Ниже Кубов нахожу УЖД мост, опор уже почти нет, однако насыпь по ПБ хорошо видна и подходит прямо к реке. Прогуляться, впрочем, по ней не удалось — на правом берегу насыпь прерывается практически сразу на разрушенный мостик через ручей, а по левому заросла елками, как, собственно, и весь участок до поворота к Большой Юронге.

Поэтому возвращаюсь к спалву без лишних трат времени.

В скором времени, течение замедляется и пропадает совсем. Берега расступаются, и я понимаю, что достиг одного из самых недоступных озер Нижегородской области — озера Юронга, да еще и в период, когда на нем вряд ли доводилось кому-либо бывать.

Восточная, самая большая часть озера оказывается покрыта льдом. На снегу лежат остатки чурбачков, на котором рыбаки сидели около лунок — зимой озеро изредка посещают, кто пешком, а кто и поднимаясь по руслу на снегоходе.

Красота неимоверная. Чистое голубое небо, белый лед. Вдалеке, в районе впадения Чемодановки, на воде плавают два лебедя.

Мелкие кусочки льда, плескаясь на ветру у кромки льдин, издают перезвон будто маленькие колокольчики…

Зачарованно посидев посередине озера, начинаю искать выход, который, однако, оказывается перекрыт ледяным затором.

К счастью, удается оплыть его по лесу, попутно найдя чей-то обустроенный шалаш.

После впадения Шушкана примечаю пойменную терассу, на которую выходит снегоходный след по остаткам снега. Там обнаруживается чищенная в зиму дорога, уходящая к Большой Юронге, по которой и заходят снегоходы, поднимаясь дальше прямо по реке до озера.

Других подходов для техники к озеру, по-видимому, не имеется.

Начинает быстро темнеть, а разлившаяся река не выдает мне хороших мест для стоянки. Все берега или снова затоплены, или, вроде бы, высоки, но лес — мелкий березняк, везде снег, сыро и нет дров…

Уже почти в темноте, решаю вставать, как есть, выбрав место повыше.

И именно здесь меня настигает первая и ощутимая потеря — я капитально рву один EVA-сапог об бобровые торчки.

Только тут я наконец понимаю, насколько был уязвим в этом плане — практически все путешествие оказалось возможным только потому, что я мог почти по пояс в ледяной воде брести по затопленному лесу, протаскивая лодку.

Не будь у меня такой возможности, не сказать чтобы это сделало все невозможным, был опыт прохождения рек в режиме «мокрый до трусов», но скорость и комфорт от этого были бы неизмеримо хуже.

К счастью, мне остается буквально несколько километров до финиша, и отсутствие герметичности будет не таким большим препятствием теперь, как могло оказаться, порви я сапог в первый день (а случиться такое могло тысячу раз конечно же).

 

7 апреля

Вода продолжает понменогу падать. Заматываю порванный сапог скотчем, чтобы не разорвать дальше, и продолжаю сплав. Сегодня по плану дойти до Большого Поля и не доходя метров 300-500 оборудовать стоянку с возможностью на время спрятать лодку в неприметном месте.

Река становится спойокно-сплавной, по пути все время попадаются симпатичные сухие луговины, на которых можно было бы устроить отличную стоянку.

В районе просеки с Красного Павлова у дерева нахожу ботник, уже к сожалению сгнивший и давно не посещаемый хозяином. Достаточно удивительно, считал что такие цельнодолбленые плавсредства были в ходу только в Семеновском районе на Керженце — ан нет.

Место такой лодке в музее, нынче технология изготовления почти утрачена… Но вывезти его оттуда невозможно — самой деревни Красное Павлово давно уж нет, да и все дороги вокруг позарастали.

Напртив Большой Юронги нахожу чью-то старую стоянку со сгнившим дровами. Возможно это ездили деревенские когда-то, так как дорога есть, однако судя по виду много лет как завалена крупными осинами.

Достаточно быстро подхожу к мосту. Все попытки найти стоянку с сухим выходом к деревне оказываются бесполезны — лес в снегу, в ручьях, просто в воде, нет ни дорог, ни направления.

На излучине прямо перед мостом есть небольшая оборудованая стояночка со столиком, однако находится она прямо в виду моста, стоять около деревни на ней в одиночку не хочется.

При этом других мест нет…

Решаю пока спрятать лодку в прибрежных зарослях и сходить на разведку в деревню, узнать что с утренним автобусом.

Выйдя на дорогу, у моста через Юронгу сразу нагоняю женщину с велосипедом, которая огорошивает меня, что автобус есть только сегодня, вечерний, через полтора часа. А другого уже не будет на этой неделе, ходит он всего два раза.

Проводив ее до деревни, за рассказами про местное житье-бытье, понимаю, что у меня есть минимум времени, чтобы переодеться и запрятав лодку выехать из этой глухомани хотя бы до Воскресенского.

Взяв ноги-в-руки, оперативно реализую свой план, вполне успеваю на этот автобус, который торжественно меня одного везет в райцентр, где я быстренько перескакиваю на Семеновский автобус.

Ну а дальше следует долгая дорога к началу маршрута, на уренской электричке, ночевка в гостинице, такси, пешка до машины… Технические детали тут неинтересны.

Достаточно сказать, что на следующий день после обеда я торжественно доплываю последние 300 метров от нычки до моста, и, наконец, гружу все оборудование для долгой дороги домой.

 

Перед отъездом окунаю в Юронгу пальцы — вода холодная, мягкая, размеренно несет свои воды вниз по течению. Спасибо тебе, река! Ты показала мне такие тайные лесные уголки, которые, возможно, не доводилось видеть еще никому...