Севастопом в автостополь

*фотографии в соответствующем альбоме

Часть 1

...когда на работе от офисного угара в очередной раз затрещала голова, стало понятно – надо что-то менять. Надо бежать, и чем дальше, тем лучше. Где спасается летом русский человек от проблем и забот? Конечно же на море! Не спорю, дача тоже подойдёт, но море – это море. Перебрав в уме все морские варианты и умножив их на неизжитое детство в душе, я понял, что мне срочно нужно ехать в Крым, точнее в Севастополь и непременно автостопом. В этом легендарном городе жила семья, с которой мы познакомились благодаря одному общему увлечению, ну и, конечно же, Контакту. Предварительные договорённости о моём приезде были достигнуты ещё год назад, но тогда как-то не сложилось, а вот теперь пришло время их реализовать. Наскоро изложив проблему с треснувшей головой, я получил подтверждение: «ждём-приезжай-вылечим тчк». На следующий день состоялся разговор в ультимативной форме в кабинете начальства, которое, проникнувшись проблемой, отсчитало мне две недели отдыха.

Походная амуниция пригождается часто и лежит всегда под рукой, поэтому на сборы ушло часа три. Несколько сложнее было с маршрутом: мне предстояло преодолеть автостопом около 3 500 км по дорогам России и Украины и при этом быть сытым, чистым и довольным собой. Вооружившись новым атласом автодорог (который я буду проклинать в пути ещё не раз за глупейшую вёрстку трассы), Яндекс-картами и группой автостопщиков в Контакте, я приступил к разработке маршрута. Кроме понимания самого пути (Дзержинск – Москва – Тула – Орёл – Курск – Белгород – Харьков – Запорожье – Мелитополь – Симферополь – Севастополь и обратно), нужно было запастись вписками (ночлегами) в городах следования, схемами въезда/выезда из городов и ещё кучей всяческой необходимой информации. Вписки в Москве, Орле и Курске нашлись довольно быстро (правда, ни одна из них так и не пригодилась); с остальными городами как-то не сложилось. Решив, что «не судьба», утром 3 июня я отправился в путь.

Долгая дорога начиналась весьма необычно: перед появлением на трассе мне нужно было исполнить волю учредителей, столь великодушно отпустивших меня на юга, и посетить банк для проставления собственной царственной закорючки на ряде документов. Дальше яркими красками: Россия, понедельник, девять часов утра, банк. Поздоровавшись с охранником в операционный зал вхожу я в камуфляжных штанах, весьма не новой футболке, драных кроссовках и с девяностолитровым рюкзаком за плечами. «Здрасьте, я оттуда-то, мне бы вот там-то расписаться... Спасибо, хорошего дня!» Прогнав таким образом остатки сна из голов банковских служащих, я наконец начал путешествие.

До позиции на выезде из города возле завода «Либхерр» меня доставил комфортабельный ПАЗик. Часы показывали 10:30, приключение начиналось...

Первый добрый водитель остановил возле меня свой «Опель» минут через десять.

- Доброе утро! В сторону Москвы подбросите?

- Залезай-поехали!

Ехать пришлось недолго, т.к. посёлок Пыра, до которого ехал водитель, находился всего в трёх километрах от места старта.

[здесь хочется обратиться к гениям от автостопа, если таковые меня читают: да, я никогда не гнушался локалом (локал - на автостопном сленге, местные перевозки на короткие расстояния (0 – 30 км), часто между деревнями, сёлами); больше того, из своего небольшого автостопного стажа (примерно 10 000 км) я проехал локалом больше половины с превеликим удовольствием и достойной скоростью, ничуть не хуже тех, кто стопит прямые транспорты. Я считаю свинством и хамством заявлять водителю, прервавшему свой путь ради человека на обочине, что, мол, «я с вами не поеду, т.к. вы меня только на 25 км увезёте, а мне бы дальнобойщика сразу из Москвы в Красноярск». Драйвер едет по своим делам, он откладывает их ради вас, а вы его по бороде... Нехорошо. Поэтому едем с тем, кто остановился, и будет нам счастье! Да, и никаких денег водителю; это автостоп, а не рейс «Аэрофлота». Конец монолога.]

Выгрузившись из «Опеля» сразу начинаю стопить, и буквально через 15 секунд торможу порожний автовоз «Volvo». Следует шаблонный диалог, и вот я в обнимку с рюкзаком, радостно продолжаю путь. На этот раз повезло больше – автовоз везёт меня в Москву!

Сергей - водитель автовоза – оказался интересным человеком: работа дальнобойщика зачастую представляет собой многокилометровое одиночество, и чтобы от этого одиночества избавиться, Сергей сочинял стихи и песни и надиктовывал-напевал их на диктофон. Со временем собрался довольно приличный «альбом» записей, который и был мною с интересом прослушан. После этого разговор пошёл в духовно-творческом русле: о жизни, правде, вере и Отечестве, судьбе России, семье. Сергей рассказал, как познакомился с женой и как после этого пришёл к Богу. История действительно удивительная, он просил никому не рассказывать, поэтому извините и просто поверьте. Дальше случилось совсем неожиданное – по щекам дальнобойщика покатились слёзы. Рассказ и правда того заслуживал, но я как-то совсем не ожидал, что здоровенный водила, бортующий колёса кувалдой и в снег, и в дождь, может так расчувствоваться...

Километры пролетали со средней скоростью «восемьдесят»; остались позади ныне курортный Гороховец, Владимир со своими бесчисленными куполами, Покров с позитивным памятником Шоколаду и ещё много всяких достопримечательностей. Разговор вился под песни Roxette с разной степенью интенсивности, сползая то на одну, то на другую тему; я постепенно узнавал что-то новое для себя, например, как разваливали систему грузоперевозок в Союзе, почему губернаторы Нижегородской, Московской областей и Пермского края являются не совсем умными людьми, как загружают автовозы, из каких портов привозят «Тойоты» в Россию и как избавить Москву от пробок. Оказалось, что Сергей берёт автостопщиков примерно раз в месяц: кого-то для того, чтобы ночью разговором не дал уснуть, кого-то просто тоску разогнать. Моя персона пришлась тоже вовремя – нужно было выговориться. Всё для вас, дорогие водители, услуга за услугу!

Постепенно приближалась столица. По новой маразматической инициативе Правительства Москвы въезд на МКАД большегрузов стал закрытым с 22:00 до 6:00, поэтому водитель высадил меня в Балашихе на последней остановке перед Москвой. Простились по-братски, пожали друг другу руки и разошлись каждый своим курсом.

Сколько езжу автостопом, всегда Москвы с её пробками-развязками боялся и старательно её объезжал, и тут – на тебе – дебют! Что ж, будем пробираться. Стопить на МКАДе, на мой взгляд - дело гиблое, поэтому от Балашихи доехал на автобусе до метро «Измайловская», от неё с пересадками до «Аннино», потом побродил вокруг развязки в поисках удобной позиции и часов в 17:00 взмахнул рукой на трассе М2 «Крым».

Бешеное движение в сторону области поражало размахом и восхищало идиотизмом – каждую секунду кто-то кого-то подрезал через три полосы, обгонял справа и непрерывно сигналил. Среди этого великолепия я даже не заметил, что меня уже ждёт сзади застопленная машина. Реабилитировавшись быстрым бегом, впрыгиваю в уютную «девятку» и мчусь в сторону области...

Следующие восемьдесят километров меня везут на разные расстояния разные водители четырёх или пяти машин: от ржавых «Жигулей» до «Тойоты» с кожаным салоном; с драйверами беседуем на всевозможные темы от рыбалки до задорных подольских проституток и «этих, блин, китайцев, от которых житья уже нет». А что вы хотели – Москва... Последний водитель высадил меня на съезде в садоводческое товарищество «Ветераны Столицы», пожелал удачи, подарил две сосиски в тесте и уехал копать грядки.

То ли Бобик в сосисках хорошо питался перед смертью и был сочным, то ли я был голоден, но подмосковный фастфуд показался мне вкуснее всего на свете. Трафик порядочно ослабел, отдав пригородным съездам львиную долю локальных машин, часы показывали начало восьмого, я ехал в Крым. А потом случилось чудо...

Часть 2

Зачем-то обернувшись, я увидел, как сзади метрах в ста ко мне задним ходом едет машина, по всей видимости «пролетевшая» на высокой скорости и остановившаяся вдалеке. Забегая вперёд скажу, что эта машина (KIA CEED) провезёт меня из Подмосковья до... (барабанная дробь) ...до Симферополя 1 300 км (одну тысячу триста километров!!!!!!!). Это станет моим личным рекордом (до этого меня возили максимум на триста); с этой же машиной я обновлю ещё один свой рекорд – за световой день покрою расстояние в 850 км, причём, заметьте, я начал стопить в 10:30, а не в 6:00, как обычно (до этого удавалось лишь 500 км, правда, зимой). Так везёт раз в несколько лет!

Исключительно вежливый водитель Павел (за всю поездку мы так и не перешли на «ты») ехал в Ялту, кататься по горам на своём супердорогом велосипеде последней модели (не очень в них понимаю, но вел за 200 тыр, по-моему, не может быть «обыкновенным»). Разогнав проворную «КИА» до ста семидесяти, Павел повёз нас с рюкзаком на юг.

Тульская, Орловская, Курская области приветствовали путешественников медленно заходившим солнцем, дымом деревенских труб, бескрайними полями и памятниками далёкой войны, кровавым колесом прокатившейся по этим местам. Наступала ночь, а Павел, подкреплявшийся на заправках забористым эспрессо, и не думал останавливаться. Где-то на Белгородчине появились первые лужи на дороге – последствия недавно пронёсшегося здесь ливня, нас миновавшего. Погода на Яндексе вообще пророчила какие-то катаклизмы на весь срок моего пути и пребывания в Севастополе. Снова забегая вперёд, скажу, что за всё время путешествия на мою голову не упало ни капли дождя – какие-то ливни я пережидал в кабине, какие-то – под крышей дома гостеприимной южной семьи.

О чём говорят мужчины? Блин, да о чём только не говорят, особенно если они примерно ровесники и едут вместе почти сутки! С Павлом мы перебрали политическое устройство абсолютно всех стран, музыкальные привязанности, книги, беды и радости нашей удивительной Родины, забавные истории из жизни, словом, всё, вплоть до детских прививок [о ряде тем умолчу].

Часов в пять утра мы с красными от недосыпа глазами подкатили к российско-украинской границе на оптимистичном пункте «Нехотеевка-Гоптовка». Туристический сезон в июне ещё не вошёл в полную силу, поэтому очереди как таковой не было, и мы быстро продвигались по своему «зелёному» коридору. Пофигистичные и угрюмые пограничники РФ хмуро посмотрели нам в глаза, ткнули штампы в загранники и пропустили дальше в объятия гораздых на выдумку украинцев.

Бодрые ребята с «вилами» на беретах раз двести, наверное, обошли машину, заглянули ей (и водителю) во все места, попросили даже открыть водительский ноутбук (мало ли, может, в нём лист золота спрятан). Но. До моего здоровенного рюкзака, в который в расчленённом виде влезает три тёщи с ведром анаши, даже не дотронулись! Вот такая она, украинская граница, воистину, бессмысленная и беспощадная!

Со второго раза заполнив анкету, получив заветный штамп и пожелания доброго пути (над нами ещё и поглумились!), мы продолжили путь по цветущей Украине в лучах раннего утра.

Первое, что бросилось в глаза, был крайне низкий трафик украинской федеральной трассы. Машин не было ващщще! Лишь изредка попадались убитые фуры с убитыми извозчиками внутри. Списав это на утренний сон водителей, я отогнал от себя дурные мысли по поводу украинского автостопа (и зря, т.к. машин на тамошних трассах оказалось на самом деле в разы меньше, чем у нас, движение оживлялось только возле городов, преобладал локал).

Сонную пыль в голове (а я не спал уже почти сутки) разом прогнала интересная мысль – на границе нам выдали одну миграционную карту на двоих. Миграционная карта – это такая липовая ксива на дешёвой газетной бумаге, которую выдают хохляцкие погранцы с важным видом нашим соотечественникам, и которую ни в коем случае терять нельзя, иначе на Родину не выпустят (вернее, выпустят за взятку или штраф в размере 35-70 евро). Опаньки! От границы мы отъехали уже конкретно, поэтому просить Павла о возвращении было негуманно, да и до обратного прохождения кордона у меня была минимум неделя. Списав всё на авось, я выкинул вредную мысль из головы.

Сон всё настойчивее стучался в наши головы, поэтому, доехав до очередного придорожного кафе (их, кстати, тоже было не очень много вдоль трассы) и пообещав разбудить друг друга через три часа, мы завалились спать – я в палатке, а Павел в машине.

Означенное время пролетело пулей, не оставив ни одного сна в сознании. Мы наскоро перекусили и снова помчались на юг по дорогам Незалежной. Дороги эти опровергали утверждение про две исключительно российские беды и одновременно утешали – на Украине беда тоже есть, по крайней мере, одна. По обочинам шумела густой зеленью какая-то южная растительность, попадались черешни в стадии «сорвал-съел» и многочисленные предприниматели от сохи с урожаем ягод и мёда. Промелькнули Днепропетровск, Запорожье, Мелитополь, приближалась точка расставания.

Где-то под Джанкоем начался страшный ливень, преследовавший нас буквально до въезда в Симферополь, а потом выглянуло солнце, и машина остановилась – ну вот и всё, расходимся.

За сутки в дороге мы с водителем узнали друг о друге больше, чем иные наши друзья знают о нас, поэтому на прощанье долго желали друг другу всяческих благ и успехов, жали руки, смеялись, допивали остатки газировки с громкими тостами. Простившись, Павел двинул прямо на Ялту, а я стал взбираться на развязку «Бахчисарай-Севастополь». Куранты пробили пять вечера по киевскому времени (час разницы с Москвой в прошлое), до Севастополя оставалось 80 км, и пора уже было предупредить гостеприимных хозяев о моём скором появлении.

[ликбез: время в пути в автостопе рассчитывается просто: дистанция делится летом на 500-700 км/день, зимой на 350-550 км/день (весьма усреднённые показатели, зависящие от многих факторов).

Соответственно, выехав в понедельник, я планировал преодолеть примерно 2 000 км грубо за 3-4 дня плюс день на всякие непредвиденности. То есть во вторник вечером меня никто не ждал. Я и сам не ожидал такой прыти (1740 км автостопом за 31 час), и от радости забыл в пути позвонить-предупредить о своём скором визите. Фраза «Ты уже гдЕ?!!» на другом конце сотовой связи подтвердила мои догадки, что я явился, мягко говоря, неожиданно. Тот же голос в телефоне посоветовал до Севастополя ехать на электричке. Похожий совет дал мне и какой-то добрый дядька, рекомендовав добраться на автобусе и не утруждать себя. Прислушавшись к совету «местных», я побрёл через полгорода на вокзал.]

Электричка моя уже ушла, следующая была через два часа, и я погрузился в автобус.

Великолепие крымской природы, пропитанной тёплыми лучами заката, трудно поддаётся описанию: транспорт, сопя всеми лошадиными силами, проносил меня мимо скалистых обрывов, виноградников, ярких цветов мака, крупно цветшего на камнях, уютных деревушек и кукурузных полей. Через полтора часа я прибыл на вокзал Города русской славы, где меня встретил лучший в мире экскурсовод по Севастополю с прекрасными голубыми глазами.

Часть 3

Дом, столь радушно принявший меня, находился недалеко от вокзала вверх по улице Героев Севастополя. Понятие «вверх-вниз» окажется весьма важным для любого пешего туриста в этом городе – начало и конец улицы, интересные объекты и даже целые районы города могут быть отделены друг от друга значительным перепадом высот, поэтому всем рекомендую пользоваться общественным транспортом. Цены на билеты нелогично низкие (привожу всё в рублях для удобства, а так 1 гривна = 4 рубля): троллейбус – 4 руб., автобус – 8–14 руб., паром с берега на берег – 12 руб.; и это при стоимости 92-го бензина 42 руб./литр. Мне, любителю беговой холмистой пересечонки, подъёмы доставляли сплошное удовольствие, и мы бодро шагали навстречу вечернему чаепитию.

Ему предшествовало знакомство, состоявшееся после двух лет переписки по сети, мытьё себя любимого, реанимация вещей, спрессованных в рюкзаке, и осмотр окрестностей. Вид из окна был лучше, чем в любом «Хилтоне»: передо мной в обе стороны тянулась Южная бухта со множеством военных и гражданских судов различного назначения и даже двумя настоящими подводными лодками Черноморского флота РФ; прямо по курсу через бухту возвышался главный городской холм с плотной южной застройкой; ниже, у самых ног, по забору вился хмель и виноград («который, когда созреет, девать некуда»). У пирса с нашей стороны бухты стояло два минных тральщика ЧФ РФ, о которых хочется рассказать отдельно.

Местные привыкли, а для меня было громом среди ясного неба, когда утром, часов эдак в семь, на тральщиках начинали горнить «Подъём», потом проводили построение с подъёмом флага и проигрыванием гимна России через динамики на хорошей такой, бодрой военной громкости. Первые два утра под это дело я вытягивался в кровати по стойке «Смирно», потом, через несколько секунд, меня «отпускало», и сквозь дремоту я чувствовал прилив гордости за Отечество, которое так неожиданно напоминало о себе здесь, в другой стране. Глава семьи рассказал, что ещё отважные моряки-черноморцы иногда проводят учения с зычными мятными командами и многократной отработкой упражнений, здесь же, у пирса, ночью, неожиданно... Вечерами на тральщиках проводили не менее торжественную церемонию спуска флага, также никого заранее не предупреждая.

Подоспел ужин (Боже, как всё было вкусно!), я окончательно познакомился со всей дружной семьёй из пяти человек (некоторое время не верившей, что я так быстро добрался автостопом) и тут же узнал, что говорю по-русски с «русским» акцентом (во как!). Завели стандартные для первого вечера разговоры про жизнь «тут» и «у вас», про погоду, климат, цены, политику.

Этой самой политики оказалось не так много по одной простой причине: Севастополь – русский город. Здесь, формально на земле независимой Украины, 90% жителей считают русский язык родным, здесь плюют на киевские указы и преподают в школах на русском, здесь гимн Украины знают разве что сотрудники городской администрации, а жители чаще поют «Легендарный Севастополь», по городу Андреевских флагов развешано в разы больше, чем жёлто-голубых украинских; это выглядит как вызов официальной власти, но севастопольцы этот вызов бросают и не боятся; в городе можно увидеть билборды следующего содержания: «Севастополь – город дважды восставший из пепла. Мы имеем право на историю и русский язык!». На памятниках и монументах выбиты нетолерантные по нынешним временам, но такие верные слова как: «...памяти русских моряков...», «...подвигу русских солдат...», «...символ русской доблести...» и др. Не «российской», а именно «русской»! Чуете разницу? Здесь не размазывают и не размывают «российским» определением славу русского полка или эсминца, брига, батальона, соединения, пусть даже в этом соединении и дрался десяток калмыков. На каждый квадратный сантиметр поверхности в этом городе было пролито столько русской крови, что любой калмык может попридержать уязвлённое самолюбие (тем более что и про подвиг его народа никто не забыл).

 [Калмыки пришлись к слову, без обид, но временами становится горько от разбазаривания славы русского оружия и от непонимания родных властей, от их желания угодить и лезгинам, и нанайцам, забыв о главной государствообразующей нации. Осмотритесь, сколько правозащитной мути поднимается сейчас, если вдруг какого-нибудь цахура причислят к русским, сразу начинается: «Как вы смеете, ровнять гордых цахуров с русскими?!» Но вот почему-то посреди Севастополя стоит памятник р у с с к о м у генералу, гению военной инженерии Эдуарду Тотлебену, и ни одна немецкая моль не чувствует себя оскорблённой из-за «обрусения» генерала. Быть русским – это честь, это великая награда! Не буду ничего доказывать. Продолжим…]

 Русский дух... В Севастополе он везде; здесь, вдали от Родины, он острее, пронзительнее и беспощаднее. Он играет на таких струнах совести, гордости и души, о которых мы вспоминаем, наверное, только во время минуты молчания 9 мая. Здесь можно молчать часами, наматывая на себя нити истории и тут же разрывая их восторженными вздохами. «Помпея сохранилась куда лучше Севастополя», - сказал Марк Твен, посетивший город через десять лет после Крымской войны. Вот так. После Великой Отечественной город выглядел не лучше. Но почему-то он выжил. Тридцать тысяч православных солдат и офицеров Русской императорской армии было расстреляно в Севастополе во времена красного террора, но в городе и сегодня звонят колокола соборов, и крепнет наша правая вера. Приезжайте, одним словом, почувствуйте. Не пожалеете.

 Ужин тем временем был проглочен, извинения за моё внезапное появление приняты, и дом погрузился в сон.

 «…славься, страна. Мы гордиииимсятобооой…» - промычал я утром следующего дня государственный гимн, вторя музыкальному сопровождению тральщиков, и спустился к завтраку.

Да, именно спустился. Дом, в котором я жил, представлял собой стоящий на скале крепкий двухэтажный особняк 1905г. постройки, некогда принадлежавший коменданту Севастополя. Мои добрые друзья, нынешние хозяева дома, расширили его, осовременили, пристроили ряд комнат и кухню, которая стала находиться чуть ниже основного уровня, и в неё нужно было спускаться.

Завтрак был уже готов, мой добрый друг по переписке, не досмотревший из-за меня последний утренний сон, сидел напротив, улыбался и жевал ханурики. Ханурики – это такие (pardon) офигительные сытные блинчики с начинкой, которые в промышленных масштабах пекла севастопольская мама-мастерица, и которых я съел за время пребывания штук, наверное, сто. Чтобы больше не возвращаться к этой теме, скажу, что все завтраки, обеды и ужины в этой семье были восхитительными; подчас блюда возникали буквально из ничего, ничуть не теряя оригинальности вкуса и оформления.

 За завтраком мы обсудили программу на день по часам, запили её чаем и приступили к реализации. Первым пунктам в нашем списке значился…

Позвольте мне здесь остановиться и сойти с рельсов повествования. За пять полных дней я успел обойти все «обязательные» достопримечательности Севастополя и пригорода, мне посчастливилось прикоснуться к городу изнутри и пообщаться с местными жителями, кондукторами, продавцами, горожанами других профессий; в какой-то из дней я бродил несколько часов по городу без какой-либо цели, оставив телефон дома (за что потом получил втык от обеспокоенных друзей), просто запоминая, узнавая, открывая для себя этот героический кусок некогда огромной Империи. Не буду заниматься подробным описанием памятников и интересных мест – сейчас всё это легко находится в поисковиках вместе с отличными фотографиями. Я попробовал рассказать вам про дух Севастополя, это гораздо важнее, это сложно «нагуглить»; как получилось – решать вам, не судите строго. Коротко отмечу, что я побывал у Графской пристани и Памятника затопленным кораблям, на Северной стороне и на Сапун-горе, я трогал пузатые пушки на Малаховом кургане (где, попутно забравшись на шелковицу, умял килограмма полтора ягод) и на Четвёртом бастионе, где служил Лев Толстой. Я впитывал и пропускал через себя воздух древней Балаклавы и седого Херсонеса, через который проходил апостол Андрей, и в котором крестился князь Владимир. Мне посчастливилось посетить Фиолент, мыс неземной красоты, с его монастырём и, спустившись к морю, понежиться там же на пляже и искупаться; удалось побывать в скальных пещерах монастыря в Инкермане (самой древней православной обители на территории СНГ, I век н.э.), на руинах крепости Каламита и во многих других местах, на которые вам, конечно же, укажут добрые и прямодушные жители этого легендарного города.

 Лежать на пузе под солнцем в таком месте как Севастополь – преступление, не увлекайтесь этим занятием, приехав сюда; больше ходите, узнавайте, фотографируйте. На улицах вы не встретите людей, сидящих с пивом на лавочках – это под запретом, и запрет работает; в городе очень чисто - даже в дни народных гуляний (я застал День города, 230 лет). Светлая уютная южная архитектура, множество зданий, отделанных белым камнем, тенистые аллеи каштанов и грецких орехов легко разморозят и согреют любое «северное» сердце. В июне здесь уже жарко, но не до обмороков (28-35 градусов), море тёплое, и (главное!) мало туристов, поэтому в городе спокойно, нет ажиотажа на рынках и в сувенирных лавках.

 В один из вечеров за стол с нами села гитара. Шестеро туристов (папа, мама, трое детей и я) за одним столом – это оркестр, и наш оркестр до глубокой ночи пел разным составом и на разные голоса песни, не знающие границ, правительств и валют – песни, знакомые любому походнику. Между песен снова заводились глубокие разговоры о музыке, странствиях, профессиях, планах, денежных вопросах и национальных (в Крыму тоже есть заноза – крымские татары), выборах, властях, родстве, единстве и дружбе…

Празднование юбилея Города-героя, о котором я упомянул, пришлось на последний день моего в нём пребывания. Вместе с другом-экскурсоводом мы посетили морские и сухопутные мероприятия, съели по мороженому, отсняли меня в неотснятых местах и вернулись домой пораньше – завтра на трассу (естественно, я ещё прикупил сувениров, безделушек (всё очень дёшево) и поменял валюту «на дорожку»).

 По поводу денег: много их я не тратил, ибо тратить особо было не на что – магнитики и подобная чепуха стоят копейки, и мне их вполне достаточно; из экскурсий был в Музее подводных лодок в Балаклаве (сходите; удивитесь, как подлодки внутрь скалы загоняли), до остального «платного» или не дошёл, или не захотел дойти; большинство из разряда «вау!» и «твою ж мать!» находится бесплатно под открытым небом и денег не требует. К тому же после знакомства с особенностями трафика украинского участка трассы E-105 пришлось создать небольшой запас валюты на случай «глухаря» в плане автостопа и эвакуации цивилизованным способом.

 Упаковка вещей в обратный путь, мытьё-бритьё, последний ужин – всё это закончилось далеко заполночь, а ещё перед дорогой надо было выспаться, поэтому проснулся я на следующий день в восьмом часу с первыми аккордами тральщиков.

 И вот уже завтрак, благодарение, прощание; мне насыпают с собой вкусных конфет, обнимают, благословляют… В начале десятого я застегнул поясную стяжку рюкзака, поклонился добрым хозяевам, распахнул дверь и вышел в открытый космос долгой обратной дороги.

Часть 4

Мне хотелось сохранить о Севастополе только хорошие воспоминания, не омрачённые автостопными заботами, поэтому я решил начать стопить от Симферополя.

 Автовокзал, встретивший меня шестью днями ранее, теперь казался родным, расставаться с ним не хотелось, и я, с трудом выдавив улыбку для кассира за стеклом, скрепя сердце купил билетик.

 Зарычал мотор, и автобус медленно затарахтел по извилистой крымской дороге, всё дальше унося меня от Города-героя, города русской славы и русского духа, города адмиралов Нахимова, Истомина, Лазарева и Корнилова (города сильных ног и белых зданий, города без гастарбайтеров и китайцев, если угодно). Снова мимо проплывали деревни, виноградники, сады, обрывы, мелкие речушки, диковинные дорожные знаки («ограничение нагрузки на ось при высокой температуре воздуха»), которые не встретишь в Центральной России. С рекламных щитов и плакатов на всех остановках сытой улыбкой благословлял меня в дорогу местный кандидат в какие-то депутаты Вадим Новинский.

 В 11:00 я прибыл в Симферополь. Административный центр Автономной Республики Крым навалился на меня вокзальной толчеёй, людским гомоном и гудками автомобилей. Протиснувшись между плотно припаркованными машинами и перейдя железнодорожные пути по мосту, я пошёл знакомой дорогой к развязке на выезде из города. За прошедшие дни развязка ничуть не изменилась, разве что черешня за ограждением налилась ещё гуще, и появился новый знак «Благодарим за чистые обочины» (на Украине такие знаки встречаются постоянно и, надо отметить, обочины там действительно чистые). Найдя удобную позицию в двухстах метрах за табличкой «Сімферополь», я приступил к автостопу.

Количество машин в сторону Джанкоя (300-350 шт./час) заряжало позитивом и позволяло строить оптимистичные прогнозы. Однако иномарки всех мастей пролетали мимо на большой скорости, а загорелые водители грузовиков лишь изредка шли на контакт и разводили руками – «мест нет»… Так прошло минут тридцать. «Странно», - подумал я и сменил позицию на ещё более выгодную, за заправкой. Картина повторилась: снова всё мимо, снова забитые грузовики, а меж тем истекал второй час безуспешного автостопа. Часы-термометр на АЗС показывали бодрящие +37 градусов, только бодрость моя начинала куда-то улетучиваться. «А солнце светит всем одинаково…», - неожиданно пропел мне расплавленный мозг, и я пошёл менять позицию. В третий раз. Забравшись на возвышенность, с которой трасса в обе стороны просматривалась на километр, я стал стопить всем организмом; чего я только ни делал в следующие два часа: и пританцовывал, и припевал, сооружал из пальцев какие-то фигуры и показывал их водителям – всё было тщетно. Украинский автостоп меня в свои ряды не принимал, я плюнул на него и на обочину, сошёл с трассы и сел в тени деревьев.

 Наступило время кардинальных решений. Я пересчитал деньги в кошельке, сумма двух валют оказалась равной примерно 2 800 рэ. Теоретически этого хватало на дорогу до Москвы при наличии билетов, и у меня вырисовывалась следующая дилемма. Вариант 1: иду на вокзал, трачу все деньги, покупаю билет до Москвы, оттуда 360 км автостопом до Дзержинска. Но! У меня нет миграционной карты (как вы помните, мне её не выдали на границе), поэтому из поезда меня могут выпроводить парни с «вилами» на кокардах, и я останусь на Украине без денег. Вариант 2: иду на вокзал, покупаю билет до Белгорода, запас денег остаётся, поэтому даже если высадят на границе, будет, чем умаслить парней с «вилами» и решить вопрос с попаданием на Родину. Третий вариант с проездом до Джанкоя (Мелитополя, Днепропетровска) и последующим автостопом я, разочаровавшись в украинском стопе, даже не рассматривал. А ведь предупреждали автостопные форумы, что стоп на Украине слабо предсказуем, и кто-то «висит», а кто-то колесит! Я завис на четыре часа при плотном трафике на федеральной трассе и не собирался испытывать судьбу ещё раз. Выбрав второй вариант, я зашагал обратно к вокзалу.

 У вызывавшего теперь раздражение знака «Сімферополь» стояли две тётки.

- Сынок, а где тут автобусная остановка? В Новозуевку как уехать?

- В сторону города метров сто, сразу после заправки, - пробубнил я. – Про Новозуевку не знаю. Я не местный, я вообще из России!

Восторгу тёток не было предела.

- Мииилааай! Да мы ж там родились! В Ярославле! Привет передавай!..

 Кому я должен был передать привет, я не услышал, т.к. пёр на всех парах к вокзалу. Возле одного дома я приметил шелковицу, усыпанную крупными чёрными ягодами... Жители окрестностей долго будут помнить злого парня с большим рюкзаком, в течение сорока минут набивавшего рот шелковичными дарами и бурчащего что-то про автомобили Хохляндии, Крым и промахи Хрущёва.

 Справочное бюро вокзала «порадовало» новостью, что самый дешёвый билет до Белгорода стоит 375 гривен (1500 руб.). Меня придушила жаба, и я вышел пораскинуть мозгами на свежем воздухе.

 «Такси до Джанкоя, Севастополя, Бахчисарая...» - обращались ни к кому и одновременно ко всем бродившие по привокзальной площади таксисты.

- Парень, такси? – сунулся ко мне один из них.

- Не, спасибо. Подскажите, где тут кассы автовокзала находятся?

- Даараагой, зачем кассы?! Я тебя сам, куда хочешь, доставлю в лучшем виде! Тебе куда надо?

- В Белгород.

- Аааа... – интерес водителя сразу угас, - туда не повезу. Это тебе нужно на дальний вокзал, на междугородный то есть, вот там остановка...

 В это время коллеги водителя, до этого смирно слушавшие наш диалог, оживились и стали наперебой предлагать варианты моей эвакуации. Отбиваясь от них, я выудил из общего мата одну интересную идею: ехать через Керчь. Этот город располагался в 220 км от Симферополя, и от России его отделял только Керченский пролив с круглосуточным паромом в обе стороны. Как оказалось, автобусы в Керчь уходили также с «дальнего» автовокзала, и я направился к остановке.

 Троллейбусная экскурсия по Симферополю растянулась на сорок минут. Во время поездки я пополнил свой словарь украинского языка, классического и обсценного, и немного посмотрел город.

 В здании автовокзала было пусто; агрессивная дама-кассирша сказала, что в Белгород автобусы отсюда не ходят, а до Керчи транспорт будет через два часа за 70 грн. Я отошёл от кассы и наткнулся на украинского гопника в трениках и белой кепке, предложившего уехать в Керчь за те же деньги на машине «с кондеем, быстро и прямо сейчас». Махнув на всё рукой, я согласился. Мы дождались ещё троих пассажиров до полного комплекта и покатили.

 Дорога из Симферополя в Керчь пролегала среди невысоких крымских гор, покрытых лесом и крымскотатарскими посёлками, вплотную приближаясь к морю в районе Феодосии. Курортный город в начале июня был тих и непримечателен – кое-где на пляже валялись голопузые тушки туристов разной степени прожарки, изредка встречались торговцы южными вкусностями, и даже спокойное море, утопавшее в вечернем мареве, казалось, берегло силы и старалось не расплескать себя перед приближающимся купальным сезоном.

 Часов в девять вечера мы прибыли в один из древнейших городов мира и, по совместительству, Город-герой - Керчь. К сожалению, посмотреть какие-то достопримечательности я не успел, т.к. до автобуса в порт оставалось всего двадцать минут, да и сгущающиеся сумерки не способствовали прогулкам. За время поездки наступила настоящая ночь.

 Порт «Крым» встретил меня яркими витринами кафе, сонными автовладельцами, готовящими машины к пограничному досмотру и, конечно же, чайками. Войдя в терминал порта, я обнаружил, что паром только-только ушёл, а следующий был через полтора часа. Мысли потекли спокойнее: я поменял гривны на рубли, оставив только на проезд, съел горсть конфеток, придумал аргументы в свою защиту для украинских силовиков и размер взятки. Отдышавшись и подкрепившись, я стал читать «Правила пересечения границы и перевозки грузов». На украинском языке.

 Где-то в районе «податків та надали до органу державної податкової служби Повідомлення, ведеться в окремому реєстрі Державного реєстру за прізвищем, ім’ям, по батькові» мне это надоело, да и к тому же открылась касса продажи билетов на паром. Последние тридцать семь гривен были протянуты в окошечко, я стал счастливым обладателем билета мореплавателя, а вскоре всех пригласили на досмотр.

 Рюкзак был просвечен рентгеном на предмет контрабандных арбузов и отдан обратно, приближался момент истины.

 Справная дівчина улыбнулась мне из-за стекла и попросила документы. Я натянул на сонную физиономию максимально дружелюбную гримасу и положил загранник в лоток. Долгое сравнение меня с фотографией не убедило девушку в подлинности моей личности, поэтому пришлось отдать ещё и паспорт РФ. Сердце беспокойно колотилось: спросит – не спросит, выпустит – не выпустит. Наконец пограничнице надоело разглядывать мои уши, и она ткнула печатью с корабликом в паспорт. «Спасибо. Всего доброго», - ровным голосом Штирлица произнёс я и, сдерживая радость, вылетел из терминала на площадь перед паромом.

 [мелким шрифтом: на момент путешествия я не знал, что если украинцы на въезде ставят отметку в загран, то миграционная карта не нужна; можно было не паниковать и не думать про взятки.]

 Минут через тридцать-сорок нам разрешили посадку. Я забрался на верхнюю палубу, стал наблюдать за погрузкой автомобилей, и был весьма удивлён вместимостью парома: без особых проблем в него убралось два автобуса, фура и десяток легковушек. Через некоторое время заработали винты, наш «фрегат» задрожал всем корпусом и медленно поплыл в Россию.

 Я в который раз пожалел, что попал в эти края ночью: единственные воспоминания, которые остались у меня от пятикилометрового плавания по Керченскому проливу, это многочисленные разноцветные огни кораблей и бакенов, створные огни бухт, удары волн о борт и яркая размазня Млечного пути над головой.

 Спустя полчаса мы пришвартовались у российского берега, залитого красным светом вывески «Порт «Кавказ», и ровно в 00:00 по киевскому времени, или в 1:00 по московскому, я ступил на родную землю.

Часть 5

Миновав суровых российский пограничников, я вышел на остановку перед терминалом. «Здравствуй, Родина! Твой перелётный сын приветствует тебя!» - сказал бы я, наверное, если бы был выспавшимся и бодрым, но таковым я не являлся, поэтому просто сел на рюкзак и стал обдумывать план дальнейших действий.

 Я находился на самом краешке страны, на косе Чушка, и от ближайшего удобного для автостопа Славянска-на-Кубани меня отделяло 130 км. Ленивые мысли прервал автобус, прибывший, как и я, на пароме с той стороны и теперь ожидавший своих пассажиров после таможенного контроля. Идея родилась сама собой.

- Здрасьте, до Славянска подхватите?..

- Двести рублей.

- А до Краснодара?

- Триста пятьдесят.

 Я отсчитал водителю гонорар, прошёл в салон, вспомнил нашего отца Михаила во время прошлогодней автобусной поездки в Германию и по его примеру растянулся во весь рост на задних сиденьях. Вскоре зашли остальные пассажиры, автобус тронулся. Я положил под голову свёрнутую куртку и уснул.

 Разбудили меня гудки машин за окном и частые остановки на светофорах – мы уже ехали по столице Кубани. Было часов шесть утра.

 Умывание на вокзале, приведение себя в порядок, поездка по городу до какой-то «Авроры» (местные сказали, что это начало трассы), потом до поворота на станицу Динскую – всё это заняло часа три, и примерно в начале десятого я оказался на трассе.

 Я оказался на трассе. Да. Но это была отнюдь не трасса М2 «Крым», по которой я ехал в Севастополь. Передо мной чёрной змеёй уползала за горизонт трасса М4 «Дон», о которой я не знал ни-че-го. Конечно, с помощью атласа маршрут - Краснодар – Ростов-на-Дону, Воронеж – Москва – Дзержинск - составился сам собой, но у меня не было ни легенды трассы, ни информации о её особенностях.

 «Не на паровоз же садиться!» - одёрнул я сам себя и вскинул руку.

 Машина (грузовичок «Hyundai») застопилась довольно быстро. Водитель-экспедитор Роман работал по продуктам питания и, как радушный хозяин, решил угостить ими меня, своего гостя. Следующие три часа пути я постоянно что-то ел. Точного меню не помню, но в разной последовательности было съедено: четыре пиццы, горка пирогов с начинкой, штук девять эклеров, ещё какая-то снедь; был выпит литр газировки и сок в неучтённом количестве. Просто праздник детства!

 В обязанности Ромы входила доставка вкусностей в населённые пункты Краснодарья, поэтому мы то и дело сворачивали с трассы на просёлки и заезжали в кубанские станицы. Мне это было в диковинку, т.к. в населённом пункте, именуемом станицей, я никогда прежде не бывал. От Романа я узнал много нового о жизни современных казаков и их традициях.

 Моему взгляду пейзаж за окном казался августовским: по золотым полям, раскинувшимся вдоль трассы, ползали комбайны, собирая урожай ячменя, морило высокое солнце, а тёплый ветер мерно раскачивал жухлую, высушенную растительность.

Южные участки магистрали М4 (да и М2 тоже) представляли собой одну большую стройку – страна готовила транспортные артерии к Олимпиаде. Десятки экскаваторов, катков, грейдеров, асфальтоукладчиков и целая армия дорожных рабочих день и ночь срезали старое покрытие, стелили новое, расширяли обочины, осушали болота и возводили десятки развязок. Вокруг бюджета предстоящего спортивного праздника и вертелся наш разговор.

 С Романом мы простились за 180 км от Краснодара у поворота на печально известную станицу Кущёвскую (ту самую, которую показывали по всем новостям). На прощанье Рома, специально остановившись, купил мне в дорогу литр какого-то местного «самого лучшего, густого, настоящего» кваса и подарил ещё одну пиццу.

 Я сидел в теньке на обочине, перекусывал ромиными дарами и наблюдал за полётом четырёх истребителей, носившихся в воздухе друг за другом – по всей видимости, где-то рядом был военный аэродром. Бесплатный обед и авиашоу! Спасибо тебе, Краснодарский край! В этот момент я почувствовал, как же всё здорово: находясь посреди российского Юга, в двадцати километрах от Ростовской области, я был сыт, одет, обут, мне не нужно было никуда торопиться, меня не подгонял проводник, не напрягала стюардесса, я ехал, куда хотел и когда хотел. Насколько хватало глаз, до самого горизонта, простирались янтарно-жёлтые нивы, светило солнце, и мне было хорошо! Во всём теле поселилась сладкая летняя лень. «Давай-давай, пора идти, пятьсот километров сделаешь, и хватит на сегодня» - договорился я сам собой и стал подниматься к следующей позиции на горе за монументом близ Поля казачьей славы (сейчас как-то подзабылось, но ведь Кущёвка знаменита ещё и тяжёлыми боями, проходившими здесь во время Великой Отечественной, и ратными подвигами местных казаков).

 Солнце так разморило меня, что, поднявшись на гору, я начал стопить всего метрах в десяти за знаком «Остановка запрещена» - будь, что будет.

 Следующим драйвером, подобравшим меня, был Руслан на таком же грузовичке «Hyundai», как и у Романа. Интересно, что Руслан также оказался водителем-экспедитором, только по бытовой химии. Памятуя о щедрости Ромы, я тут же представил, как буду распихивать по карманам халявный стиральный порошок и зубную пасту (шутка). Разговоры также велись о Сочи, Кущёвке и губернаторе Ткачёве. Пожав друг другу руки, мы распрощались у Батайска.

 От Батайска до Аксая транзитом через Ростов-на-Дону я ехал с неунывающим парнем на «Жигулях», весело рассказывавшим про город, взятки на дорогах и донскую рыбалку. Он даже изменил свой маршрут и доставил меня до удобной позиции на выезде из Ростова, несмотря на то, что обратно ему нужно было возвращаться, собирая все местные пробки на дорогах.

 Потом были подозрительно бодрые амфетаминовые ребята на нашей «четвёрке». От рёва мотора и свиста ветра ничего не было слышно, да и парни очень характерно заикались и путались в словах, поэтому я ориентировался по интонациям, кивал им в такт и слабо понимал, о чём они мне рассказывают. Доехав до какой-то поляны, машина внезапно остановилась.

- Пой-дём, п-погуляем! – обратился ко мне водитель.

«Приехали, - подумал я, готовясь к битве, - Помирать, так с музыкой!»

 Но всё обошлось: по всей видимости, проникнувшись ко мне какими-то светлыми, свойскими чувствами, ребята решили показать, где летом косят «траву» и предложили раскуриться. Мой отказ не сильно их огорчил, и мы, полюбовавшись ростовскими красотами, продолжили путь до города Шахты, где мирно расстались.

 Здесь я не удержался, достал из недр рюкзака фотоаппарат и сфотографировал указатель «До Москвы 1 000 км».

 Потом был добрый парняга на ГАЗели, рассказавший о боях под Ростовом во время войны. Он высадил меня у поворота на Донецк (наш, российский, а не украинский) и хлопком двери поставил точку на триста семидесятом автостопном километре за этот день.

 Розовый закат разливался по небу, сладкие запахи с лугов усиливались, обещая тёплую ночь, а я в очередной раз маршировал в какой-то подъём к удобной позиции. Рот то и дело раздирала безудержная зевота, и я с трудом сдерживался, чтобы не плюнуть на всё и не завалиться спать в палатке здесь же, в цветущих лугах.

На мой вялый стопный жест остановился порожний автовоз с водителем Сергеем, едущим в Москву. Вот те на! Как и восемь дней назад - снова Сергей, снова автовоз и снова в Москву! Единственное отличие заключалось в марке тягача – на сей раз это был «Mercedes, а не «Renault».

Сергей - душевнейший мужик! - возвращался из рейса и никуда не торопился, поэтому следующие 850 км мы проделали примерно за сутки. Опять были разговоры про жизнь, судьбу, дам, путешествия, работу, зарплату. Иногда нас уносило в какие-то «умные» темы, как то: история церкви и химический состав бензина, произведения Ремарка и Карибский кризис. Вдобавок ко всему Сергей оказался земляком-нижегородцем с Автозавода, что, понятное дело, добавило тем для общения. Ещё Сергей много рассказывал про свою дочь Ксюшу, которую очень любил, и Фёдора Емельяненко, которого очень уважал. За Воронежем философские разговоры были прерваны восторгами водителей в радиоэфире; причиной их, как выяснилось вскоре, стала диковинная для этих мест чернокожая жрица любви, суетившаяся у обочины. После полуночи мы завалились спать, Сергей в «люльке», а я на сиденьях, и проспали часов до восьми.

 Утром вскипятили чайник на плитке, и я по просьбе водителя [«Иван, ты же человек с высшим образованием!»] стал решать следующую задачу: за время рейса машина Сергея прошла А километров, средний расход солярки составил В литров, солярки в баке осталось С литров и, благодаря экономии, можно залить ещё дополнительно D литров, не превысив при этом установленный бухгалтерией лимит. Вопрос: сколько литров солярки можно продать «налево» на ближайшей заправке, если до Москвы осталось ехать Z километров?..

 Короче, продали мы 250 литров соляры на 6 250 рублей и отметили эту сделку полноценным обедом. Меня опять вкусно и бесплатно покормили, приятная тенденция!

 Трасса несла меня к дому, я смотрел бои Емельяненко на водительском ноутбуке и ни о чём не думал. Промелькнул за окном памятник Евгению Родионову, поставленный каким-то добрым человеком (Евгений Родионов – пограничник, обезглавленный боевиками в первую Чеченскую за отказ снять крестик). После обеда, уже в Московской области, Сергей стал тянуть время, чтобы приехать на МКАД как можно позже, и подыскивать стоянку для ожидания разрешённого времени въезда. Где-то за 100 км до Москвы мы простились, как старые друзья.

 С не самой удобной позиции на правом повороте трассы я был увезён «Фордом». Водитель – молодой и спортивный Николай – довёз меня до метро, попутно рассказав о дикостях московских цен, кредитов и ипотек.

 С пересадками я добрался до «Партизанской», сел на автобус в Балашиху, надеясь доехать до выезда из неё, но, то ли кондуктор что-то напутала, то ли я не так объяснил, в общем, вместо выезда я оказался в самом центре этой самой Балашихи. Снова обратился за справкой к какой-то тёте, и благодаря её подсказкам уехал вообще в город Железнодорожный.

 Быстро сориентировавшись, я понял, что времени на возвращение и расстрел доброй женщины у меня нет, т.к. электричка до Петушков уходила через десять минут. Петушки – это, во-первых, уже Владимирская область, а во-вторых, очень удобный пункт, в котором вплотную подходят друг к другу железная дорога и трасса М7. Да и сама электричка Москва-Петушки – это… это… кто читал, тот поймет.

 В пути я жевал севастопольские конфеты, запивая их ростовским квасом, любовался родной среднерусской природой и делал первые записи для этого рассказа. В десять часов вечера, в стремительно сгущавшихся сумерках, минут за двадцать до конца эффективного светового дня, я прибыл в Петушки и быстро пошёл в сторону трассы.

 С позиции за частично разобранным мостом, где скорость машин была невелика, не уехал бы только ленивый, и через некоторое время рядом со мной остановилась последняя машина этого путешествия – эвакуатор на базе ГАЗ 3307.

- Добрый вечер! В сторону Владимира подхватите?

- Я в Нижний еду!

- Отлично! А мне в Дзержинск нужно!

- Садись, рюкзак назад кидай!

 Тут я завис: кабина была трёхместная, то есть с одним рядом сидений, за кабиной располагалась пустая погрузочная платформа для автомобилей. И всё. Про какое «назад» говорил водитель, я как-то сразу и не понял. Тем временем водитель, увидевший моё недоумение, сам вышел из кабины, взял мой рюкзак и со словами «да никуда он не денется», забросил его на платформу.

 Хотелось спать, поэтому произошедшее дошло до меня километров через десять. Итак, в кабине ехал я и злой, как таракан, водитель Андрей из Урени, не спавший трое суток, а сзади на платформе, на голом, ровном листе железа ехал мой рюкзак. Все эти десять километров я пристально смотрел в большие панорамные зеркала по бокам, ожидая падения своего верного друга. Когда затекла шея, я не выдержал:

 - Андрей, тысяча извинений, но можно я его хотя бы привяжу?

 Шофёр, буркнув что-то типа «нисЫ», остановил машину. Я привязал рюкзак за лямки к какой-то железяке, вваренной в платформу, и мы понеслись дальше.

 Спустилась ночь. Смертельно уставший Андрей, врубивший для бодрости на всю катушку диск «Rammstein», часто тёр глаза, огрызался на всё подряд и на меня. Наконец он сдался, встал под фонарём и включил будильник:

 -Так, спим один час и едем дальше!

 Ага, спим… Андрей храпел всем телом, а я, глядя в зеркала, нёс вахту по охране рюкзака. Спустя час мы продолжили путь.

 Напрямую через Владимир водитель не поехал, предпочтя южную объездную. Одного часа сна за трое суток ему, естественно, не хватило, и он завалился спать, на сей раз на два часа. По иронии судьбы это случилось возле указателя «река Ущер» и поворота на деревню Ширманиха, в которой до этого мне частенько приходилось бывать.

 Я снова оказался в заложниках: машина стояла, драйвер храпел, кругом был лес и нулевой трафик. Мой рюкзак вряд ли кто-то мог стащить в этой глуши, поэтому, забив на всё, я уснул.

 Будильник «пропел» в три часа. Короткая июньская ночь быстро отступала, и небо уже заметно посветлело. Мы поехали дальше, и вот тут стало совсем страшно. Вы когда-нибудь ездили с пьяным водителем? Я ездил несколько раз. Только это всё фигня. Пьяный водитель ведёт машину достаточно ровно, просто медленно реагируя на изменение ситуации; и если он едет не спеша в одной полосе, то ничего плохого не случится. Куда страшнее водитель спящий... Андрей, по всей видимости, недосмотревший какой-то сон, постоянно пытался его досмотреть. Но делал он это по-хитрому: иногда мы могли километр проехать прямо, а потом вдруг шофёр подпрыгивал, громко всхрапывал и... просыпался; или же «ГАЗон» начинало медленно вести через все полосы в сторону обочины или в сторону разделительного отбойника. Слава Богу, что машин на дороге было мало, и приближающиеся фуры вовремя будили Андрея своими гудками, т.к. мои вопли его сон прогнать не могли. Трасса, до этого момента мне благоволившая, на сей раз решила на мне оторваться. И у неё это получилось! К счастью, продолжалось всё это не очень долго, и где-то между Вязниками и Гороховцом водитель пришёл в норму.

 В 6:30 утра десятидневное путешествие благополучно закончилось, положив в мою копилку 3 350 автостопных километров, гору впечатлений и сотню фотографий. Я вылез из машины на кольце у Северных ворот родного города, а Андрей поехал через промзону на Автозавод.

Утреннее солнце улыбалось во всё небо и отражалось тысячей бликов в куполе храма Святого Антония. Я шёл домой, пугая редких прохожих щетиной, добрым взглядом и яркой автостопной одеждой.

Всё.